Глава Минпромторга Денис Мантуров рассказал РБК, почему в 2022 году темпы инфляции начнут снижаться, стоит ли помогать металлургам при переходе на водород и когда в России появится первый серийный электромобиль.
— Весь год в правительстве обсуждали повышение налогов для металлургов. Насколько эффективным оказалось введение временных пошлин с 1 августа?
— Помимо фискальных целей экспортные пошлины носили характер сдерживания внутренней цены. И мы это увидели. Например, цены на горячекатаный листовой прокат в июне «улетели» до 87 тыс. руб. c лишним за тонну без НДС, а [благодаря пошлинам] опустились до 62–63 тыс. руб. Цена на холоднокатаный лист также снизилась более чем на 30%. Также мы наблюдаем снижение цен на железную руду и арматуру. Введение пошлин дало возможность государству перераспределить полученные средства на разные секторы потребления, в том числе на стройку, гособоронзаказ и ряд других металлоемких отраслей.
— В августе-сентябре цены на сталь и арматуру снизились, но с октября начался рост.
— Всегда есть эффект отскока. То есть сначала ты получаешь быстрый эффект от пошлины (внутренние цены снижаются. — РБК), потом этот эффект нивелируется. Потребители сначала сокращают объемы закупок, ожидая дальнейшего снижения цен, а потом начинают резко скупать металлопродукцию для выполнения существующих заказов. В результате в начале октября образовался искусственный дефицит арматуры на рынке, связанный, в первую очередь, с отсутствием готовой продукции на складах у металлотрейдеров. По мере насыщения рынка арматурным прокатом, со второй половины ноября, мы снова наблюдаем снижение цен. Так, в настоящее время стоимость арматуры уже на 20% ниже цен октября.
Аналитики говорят, что в следующем году, скорее всего, цены [на металлы] сильно снижаться не будут — они уже снизились по сравнению с первой волной повышения с конца 2020 года. Внутренние цены по-прежнему будут зависеть, в том числе, и от внешних факторов. Но если они будут повышаться, бюджет получит больше доходов за счет нового плавающего механизма сборов (c 2022 года вводится акциз на жидкую сталь и повышается НДПИ на железную руду в зависимости от экспортной цены. — РБК) и будет применяться механизм точечного перераспределения средств, как и в этом году.
— В случае значительного роста цен на сталь потребуются дополнительные меры сдерживания? Например, фиксирование цен на контракты на госстройках?
— В этом году было подписано около 700 прямых контрактов между производителями металлургической продукции и представителями строительной индустрии. Это касалось всех потребителей металла. Особо остро стоял вопрос по бюджетным и социальным стройкам, где невозможно в рамках контракта увеличивать цены больше чем на 10%. При заключении прямых контрактов по таким стройкам мы старались сохранять цены 2019 года, индексированные на уровень инфляции. Там, где это было возможно, мы заключили такие контракты оперативно. Но эта кампания не остановилась — в следующем году мы будем продолжать заключать прямые контракты. Это и есть инструмент гарантии формульной цены.
— Какова позиция Минпромторга по ретроспективному налогу, когда размер налога на прибыль ставится в зависимость от дивидендов и инвестиций за предыдущие годы?
— Ретроспективный налог на дивиденды был предложен Минфином в рамках обсуждения мер по увеличению фискальной нагрузки на металлургическую отрасль. Правительством в итоге было принято решение внести изменения в Налоговый кодекс: изменить формулу НДПИ и ввести акциз на жидкую сталь. По расчетам Минфина, указанные меры должны принести в бюджетную систему Российской Федерации дополнительно до 131 млрд руб. ежегодно. Таким образом, обсуждение введения ретроспективного налога на дивиденды на сегодняшний день не актуально.
— Как на практике будет реализовываться идея о повышенной налоговой нагрузке на компании, тратящие значительные средства на дивиденды, а не на инвестиции?
— Такого рода обсуждения были, но, насколько мне известно, еще не было принято никаких решений. В этом есть определенная доля справедливости, чтобы мотивировать бизнес вкладываться в развитие. Но нет никаких условий или требований, чтобы инвестор обязательно вкладывал в какой-то определенный сектор экономики, в котором он уже работает. Может быть, он будет вкладывать в другие отрасли, что тоже будет приветствоваться.
— Не ухудшит ли это инвестиционную привлекательность российских компаний, у которых, например, в конце инвестцикла может быть предусмотрена выплата значительного объема дивидендов?
— Вопрос в том, что является разумным объемом дивидендов: 90–100% прибыли или 50–60%? Есть же разумный подход [при распределении прибыли]. Сейчас никто не запрещает направлять прибыль на дивиденды. Я уверен, что и не будет запрета на распоряжение заработанными средствами. Но государство, наверное, вправе создавать механизмы, которые должны стимулировать инвестиции в развитие бизнеса и при этом ни в коем случае не снижать инвестиционную привлекательность.
— Есть ли планы у Минпромторга по адаптации отраслей промышленности России к углеродной нейтральности, которой планируется достичь к 2060 году?
— В ходе конференции об изменении климата в Глазго наша страна заявила о планах комплексного решения задачи достижения углеродной нейтральности к 2060 году как за счет мер по контролю и снижению выбросов парниковых газов (в первую очередь, в энергетическом секторе), так и за счет управления природными экосистемами (лесами, тундрой, сельхозземлями, болотами и морями) и повышения их поглощающей способности. Правительством уже утверждена стратегия социально-экономического развития с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 года. В углеродоемких отраслях промышленности (металлургия, химическая промышленность, производство минеральных материалов) закладывается внедрение технологий с низким уровнем выбросов парниковых газов и высокой энергоэффективностью, прежде всего с учетом концепции внедрения наилучших доступных технологий, которая была принята в 2014 году и заложила фундамент для экологической модернизации промышленности.
Сегодня наша металлургическая отрасль, наверное, одна из самых модернизированных не только в Европе, но и в целом в мире. Воспользовавшись хорошей международной конъюнктурой в 2000-е годы, компании направили сверхприбыль на модернизацию производств и, по сути, создание новых. Сейчас около 60% стали в России выплавляется из руды путем доменно-конвертерного производства с использованием в качестве восстановителя кокса, получаемого из коксующегося угля. При этом выбросы СО2 составляют около 2,3 т на 1 т стали. При использовании в электродуговых печах лома выбросы снижаются до 0,7 т СО2. Если для восстановления железа использовать водород, то выбросы будут практически равны нулю. Но для получения водорода нужно сначала произвести электричество. Сейчас в мире существуют только опытные металлургические установки такого типа, и при этом отсутствуют коммерчески доступные технологии получения водорода в объемах, необходимых для энергоперехода. До 2060 года у нас точно есть время, уверен, что наши предприятия справятся с этой задачей.
— Основной владелец «Северстали» и глава ассоциации «Русская сталь» Алексей Мордашов оценил инвестиции в переход российской металлургии на водород в 10 трлн руб. Это совпадает с вашими оценками?
— По экспертным оценкам, переход на методы производства с нулевым выбросом углерода потребует от мировой отрасли капитальных вложений порядка $250 млрд. Затраты для российской отрасли оценить пока сложно, но они точно будут исчисляться десятками миллиардов долларов. При этом следует учитывать, что по мере перехода на безуглеродные технологии затраты на выплавку 1 т стали могут также существенно вырасти. Мы, конечно, будем использовать для расчетов и цифры «Русской стали».
— Посильна ли эта задача для российских металлургических компаний? Потребуются ли им меры поддержки?
— В предыдущие годы металлургические компании развивались самостоятельно. И сейчас эта отрасль самодостаточна и точно не требует изобретения каких-то новых мер поддержки. 10 трлн руб. на переход на водород, наверное, понадобится за весь период до 2060 года. Если разделить по годам, это не такие драматические цифры. Компании примерно столько и инвестируют ежегодно в развитие и модернизацию предприятий.
Напомню также, что на сегодняшний день в рамках инвестиционных проектов по снижению углеродного следа металлурги уже пользуются общеотраслевыми мерами поддержки, например механизмом специального инвестиционного контракта. Так, летом мы уже заключили первый СПИК по строительству в городе Выкса Нижегородской области завода «зеленой» металлургии «Эколант». Проект предполагает создание нового сталеплавильного комплекса без коксохимического и доменно-конвертерного переделов. Сталь будет производиться из железной руды методом прямого восстановления железа природным газом.
Подробнее на РБК.
Источник: